Университет как фильтр

Новые условия заставляют старые институты меняться. И одновременно создавать критерии, позволяющие оценить эти изменения. Например, ежегодный повод для патриотической печали — международные рейтинги вузов. Россия в этих рейтингах с каждым годом оказывается все ниже. А в рейтинг репутации мировых вузов World Reputation Rankings, составленный британской газетой Times, ни один российский вуз в этом году вообще не попал.
Причин тому множество, но стоит коснуться той, которая может быть исправлена без реформы Министерства образования, замены старого поколения советских преподавателей новыми иностранными специалистами, а также немедленного превращения всех вузов в базы инновационного развития.
Как университеты, никому еще вчера не известные, оказываются научными и образовательными центрами международного масштаба? Конечно, их развитие связано с привлечением колоссальных ресурсов. Примеры тому мы видим в Японии и Китае. Традиционно сильные позиции у классических университетов, и оказаться в этом отношении впереди Оксфорда и Гарварда невозможно. Как невозможно и за год-два создать технологическое превосходство, как у Массачусетского. Но университет оценивается в том числе по качествам своих выпускников, а лучшие выпускники традиционно получаются из хороших абитуриентов. В свою очередь умные и амбициозные абитуриенты обычно поступают в те университеты, которые они полагают сильными и престижными.
Важную роль для выбора вуза нередко играет то, что университет производит в публичном пространстве. Внимание: в публичном пространстве. А значит, это не издание монографий и сборников, которые передаются в вузовские библиотеки. И не проведение конференций для специалистов. Это то, чем занимается Oxford University Press. Или Harvard Business Review. Или гуманитарная Сорбонна, которая уже не первый год оказывается одним из немногих нетехнических вузов в верхних строчках международных рейтингов.

Что делают все эти университеты? Профанируют научную деятельность, размениваясь на популярные издания и заметки в периодику? Заставляют преподавателей «торговать лицом», вместо того, чтобы заниматься серьезной академической работой? Часто приходится слышать именно такие отзывы о публичной роли интеллектуала. Но задача здесь отнюдь не просто пиар университета для абитуриентов и их родителей. Собственно, публичная деятельность — это для университета один из основных способов выполнять общественно значимую функцию, хоть какую-то, кроме производства знания в конкретной узкой области.
Университеты обладают уникальной компетенцией. Они умеют фильтровать информацию. Только в европейской научной традиции есть механизм наследования и приращения знания, позволяющий отделить серьезную книгу от откровений очередного академика Фоменко, а экологическую инициативу — от «изобретений» Петрика. Эта роль традиционно обозначается как экспертиза. И она нужна не только для государства и бизнеса, она нужна обществу. Из-за ее отсутствия слышны жалобы о росте мракобесия и неграмотности, возвращении язычества и суеверий, и одновременно о чудовищном неконтролируемом росте количества информации. Ничего удивительного — мракобесие всегда растет, если ему не противостоят.
Как раз англосаксы и азиаты отдают себе отчет в том, что для оздоровления общества, роста экономики и укрепления власти нужны образованные и умные люди. Не только в университетах. Но главное, что помимо государственных деятелей и крупных бизнесменов это понимают люди, сидящие в пресс-отделах и PR-службах университетов Калифорнии, Лондона и Торонто. Профессора, не считающие приглашение на телевидение провокацией и попыткой опошлить то разумное и вечное, что они будут говорить. Хотя и от этого никто не застрахован.
Традиционное возражение: «А что у нас пиарить?» Тем, кто уверен, что публичного обсуждения заслуживают только открытия, приносящие Нобелевскую премию, стоит зайти на сайт Массачусетского технологического университета. Далеко не каждый день там появляется новость о создании искусственного интеллекта. Наоборот, в доступной форме специалисты рассказывают о роли исследований, пусть и некрупных, в жизни общества. Заодно граждане привыкают к тому, что в мире науки происходят какие-то события. Точно так же и университет Саратова, Перми, Томска или Казани может быть источником новостей, а не только пожирателем бюджета «на социалку».
Университеты утратили былую монополию на распространение знания. Википедия, интернет-конференции, журналы, Khan Academy, виртуальные курсы вполне реальных вузов — все это давно делается, и не только силами академической общественности. Но право фильтровать значимую для общества информацию пока никто больше получить не может. Впрочем, может быть, это тоже ненадолго. Если институт не хочет изменяться, он исчезает.
Московские новости