Писатель должен быть бесстыдным в своей откровенности

Интевью с художницей и писательницей Юлией Кисиной.
— На какой тип литературы вы ориентируетесь (как бы могли его охарактеризовать)?
— Недавно фотограф Борис Михайлов обронил что-то об аморальном кодексе. Кода я попросила его сформулировать, он нахмурился и сказал, что это сложно. Сейчас я сама решила сформулировать аморальный кодекс художника или писателя, что-то вроде нечаевcкого «Катехизиса революционера», который состоит из десяти заповедей, из которых последняя — самая главная.
1. Писатель — человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени.
2. Писатель должен искать табу и по мере слабых сил своих их нарушать.
3. Писатель должен относиться к себе и к окружающим людям, к ближним как к сырью для письма, быть асоциальным.
4. Писатель должен быть беспощадным по отношению к себе.
5. Писатель должен быть бесстыдным в своей откровенности. Он должен быть эксгибиционистом. Он имеет право возводить напраслину о себе самом.
6. Писатель должен ненавидеть государство, в котором он живёт, презирать светские и религиозные институции, буржуазные ценности, презирать статус.
7. Писатель не должен следовать за другими, не иметь гуру.
8. Писатель должен помнить: не сотвори себе кумира.
9. Писатель должен смеяться в самых неподходящих местах. У него должна быть неадекватная реакция на многие вещи.
10. Писатель или художник ни при каких обстоятельствах не должен быть циником.
Первые девять пунктов аморального кодекса писателя должны существовать только на бумаге, и их нельзя переносить в повседневную жизнь.
Если какие-то книги этому соответствуют и в них нет ни стыда ни совести и при этом они служат возвышенным идеалам — на них можно ориентироваться. Если вдобавок к этому в них есть литературные качества — их можно любить.
— Какие книги читаете сами?
— Постоянно читаю и перечитываю Генри Миллера, особенно когда падаю духом. Из русских современных писателей больше всех ценю Лимонова, хотя его политическая позиция — penis kanina. Недавно буквально проглотила справочник пчеловода. Сейчас читаю воспоминания Ильи Кабакова.
За последние десять лет я сделала не слишком много литературных открытий, среди них — Бруно Шульц, Брюс Чатвин, Алехандро Ходоровски, Фланнери О`Коннор.
— Можно ли говорить о влияниях на вас (необязательно литературных, но и художественных, музыкальных) каких-то современных делателей искусства?
— На меня в своё время повлияло множество вещей — если говорить о книжной полке, это целая россыпь французов XX века. Но и я, так же как и многие прочие, «вышла из «Шинели» Гоголя». Мне близка эстетика дада, обэриутов, Хлебникова.
В кино последний мой любимый фильм — «Страна приливов» Терри Гиллиама.
Что касается искусства — когда-то очень любила Пола Маккарти, Фишли и Вайса. Но будет нечестно выхватывать из толпы теней лишь отдельные имена.
К тому же на меня повлиял мой собственный папа.
Что касается музыки — она сводит меня с ума, совершенно перекодирует на свой лад, и поэтому я почти никогда не слушаю музыку, потому что мой организм этого не выдерживает.
Любая музыкальная фраза начинает терзать меня до безумия. Музыкальное переживание может вывести меня из равновесия на несколько дней. Музыка — это ужасно! Но всё-таки я не оставляю идеи научиться играть на терменвоксе.
— Какую читательскую реакцию вы бы посчитали правильной?
— Позитивную.
— Концептуализм как-то повлиял на ваше художественное письмо?
— Разумеется, повлиял. Концептуализм задаёт строгие рамки, ведь концепт — это идея сама по себе, нить, которой следуешь. С другой стороны, концептуализм — это школа дисциплины.
Если говорить о московском концептуализме — понятие во многом притянуто за уши, не считая совершенно замечательных раннего Сорокина, Рубинштейна и Монастырского. Концептуальная литература, такая как Роб-Грийе или Кафка, — это демонстрация идей.
Описать чисто концептуальное произведение искусства или литературы, к сожалению, довольно просто: художник цитирует, копирует, апроприирует, компилирует, архивирует одну или ряд идей, которые должны быть максимально доступны читателю или зрителю.
В концептуальном произведении всегда виден скелет, построение. Концептуализм настаивает и повторяет по примеру минималистской музыки. По идее концептуализм отбирает субъективность, потому что втискивает в аскетические рамки и в конце концов кастрирует. Но он хорош как школа.
Например, во всех западных художественных заведениях обучают именно концептуализму, концептуальному мышлению. Это очень продуктивно, потому что дисциплинирует мышление.
Концептуализм всегда необходим в самом начале работы, а потом надо с ним бороться, разрушать, дичать, плевать на него и топтать его.
— Каким должен быть идеальный роман? Есть ли он?
— Да, есть даже списки, например сто романов, которые нужно прочитать. Многие из них, по моему мнению, идеальные — от Достоевского, Кертеса, М. Агеева, Диккенса до некоторых романов Стивена Кинга.
Полностью читать тут