6 соток

Лапутянские хроники
История 11

Сидим мы тут.
Выпиваем.
Тут приходит Маргарита Эдуардовна.
А с ней какая-то девчушка молоденькая.
И Маргарита Эдуардовна говорит, что это, мол, корреспондентка.
Журналистка.
И что она из газеты, которая про сельское хозяйство пишет.
Которое на дачных участках.
Про всякие там народные приемы и хитрости.
Чтобы на этой глине чего-нибудь росло.
А поскольку Маргарита Эдуардовна в этом деле большая мастерица, то у нее сейчас эта девчушка будет брать интервью.
И вот стала она ей рассказывать, а та за ней записывать.
Сначала Маргарита Эдуардовна стала рассказывать про морковку.
Как она приспособилась замечательно ее выращивать.
Тут журналистка почему-то начала нервничать.
А потом достала какую-то бумажку, посмотрела в нее и сказала, что про морковку не надо.
А когда мы спросили почему, то она сказала, что потому что она оранжевая.
Поэтому не надо.
И про апельсины тоже.
Тогда мы сказали, что апельсины у нас не растут, и она успокоилась.
А Маргарита Эдуардовна стала ей рассказывать про кабачки.
Какой у нее в прошлом году гигантский кабачок вырос.
Но журналистка снова посмотрела в бумажку и сказала, что про кабачок тоже не надо.
Потому что, мол, какой-то там Байкал-финанс. В кабачке “Лондон”. И вообще.
Тогда Маргарита Эдуардовна стала рассказывать про капусту. Какая она сначала зеленая…
Но тут оказалось, что капуста, особенно зеленая, тоже не годится, потому что это, типа, доллар.
А про доллар и про евро уже давно нельзя.
Только про рубль.
Тут Петруха (а он у нас иногда наглый) вдруг взял у нее бумажку и стал смотреть.
А потом эдак свистнул и сказал, что, мол, ни хрена себе.
В том смысле, что тут только про хрен и можно.
Тогда Маргарита Эдуардовна сказала, что вот именно хрен у нее как раз и не растет.
И журналистка так огорчилась, что нам ее даже стало жалко.
Тут Маргарита Эдуардовна вспомнила, что еще у нее растут цветы.
И стала рассказывать какие у нее замечательные розы.
Но журналистка вынула другой листочек, посмотрела и сказала, что про розы тоже нельзя.
Потому что, мол, в Грузии что-то такое было.
С розами.
Тогда Маргарита Эдуардовна спросила, мол, а нельзя ли, скажем, про тюльпаны.
И тут эта девчушка-журналистка взяла и расплакалась.
Прямо-таки горючими слезами.
Тогда мы сразу ей налили, и стали ее успокаивать.
А потом еще налили.
Немножко.
А когда она, наконец, чуть-чуть успокоилась, то сказала, что это какой-то кошмарный кошмар, и что так же нельзя, и еще про какие-то стоп-листы, и еще про что-то там.
И что она больше так не может и лучше уйдет в другое место.
Чтобы там писать про каких-нибудь собачек.
Потому что уж собачки-то...
И тут проснулся Колюня и сказал про собачку.
А именно, про суку президента.
И тогда эта девчушка…
...
...
Вот так мы и узнали, какое это сложное дело – журналистика.
brain-hunter